Энергетика – важный сектор национальной экономики Республики Молдова, а также стратегическая и специфическая отрасль. Вместе с тем, для успешного развития профсоюзного движения необходимы более продвинутые приемы работы и идеи, конструктивная критика и упорство. На этот раз гостями нашей рубрики стали Вячеслав Руфала, председатель Федерации профсоюзов работников энергетики и промышленности, Светлана Чеботарь, ответственная за организацию, и Людмила Руфала, юрист-консультант данной федерации.
— Для начала прошу вас вкратце рассказать об отрасли, в которой трудятся профсоюзники вашей организации.
Вячеслав Руфала: Мы работаем в современном профсоюзе, но с пережитками советского прошлого. Должно пройти немало лет, пока мы сумеем изменить менталитет людей, главным образом в Республике Молдова. Во время поездки в Голландию я узнал, что там члены профсоюза платят по 17 евро в месяц в качестве единого взноса, но взамен им предоставляют только юридическую помощь и ничего больше. Меня это сильно удивило. У нас же работник платит в среднем по 50 леев в качестве взносов, но ждет взамен помощи на 200 леев. Раньше мы входили в состав Профсоюзной федерации «Sindenergo», но когда поняли, что нас особо не защищают, так как были случаи, когда не вмешались, несмотря на то, что в этом была необходимость, и нам не оказали помощь, мы решили отделиться. Тогда в наших рядах состояли порядка 2300 человек, и мы создали Союз профсоюзов энергетики. Разумеется, со временем произошли и изменения. Некоторые предприятия исчезли, зато появились другие. Была переведена на аутсорсинг служба по содержанию сетей среднего и низкого напряжения, а наш персонал перешел где-то в шесть предприятий. Мы попытались и там создать профсоюзы, однако в Республике Молдова достаточно сложно организовать профсоюз.
— Именно об этом я бы и хотела спросить. Как вы обеспечиваете работникам мотивацию для вступления в профсоюз?
Вячеслав Руфала: Почти на всех предприятиях мы создали профсоюзные комитеты. Хотя закон предусматривает защиту работника, тот не всегда сообщает о произволе работодателя. Порой работники отказываются писать официальные жалобы на работодателя, так как, возможно, они боятся потерять работу. Это во-первых. Во-вторых,
они знают, что работодателей не накажут за допущенные нарушения. В лучшем случае они заплатят штраф, и на этом все закончится. Что ни говори, власть в их руках, и в таком случае необходимо найти с ними общий язык. Мы должны определить формулу сотрудничества, чтобы организовать работников. В качестве примера могу привести один из наших случаев. Мы создали профсоюз, а через месяц начальник решил создать другую фирму и перевел весь персонал на то предприятие. С юридической точки зрения нам надо было вновь собрать заявления и создать профсоюзную организацию на новом предприятии. Люди особо не вникали в суть проблемы, думали, что мы, что называется, играем в профсоюз. Они не понимают, что существуют и определенные юридические аспекты.
— Как вы взаимодействуете с компаниями с иностранным капиталом? Насколько открыты иностранные инвесторы? Не предпринимаются попытки уменьшить роль профсоюзов?
Вячеслав Руфала: С этими компаниями легко работать, так как они соблюдают права человека и законодательство Республики Молдова. Когда мы попытались создать профсоюзные организации на тех предприятиях, где начальство наше, местное, оно нас особо не понимало. Они думали, что мы создаем профсоюзы, чтобы помешать их работе. В одном из случаев нам даже пришлось обратиться к директору предприятия. Мы ему сказали, что если он не поможет нам устранить препоны в создании профсоюзной организации, тогда наши отношения изменятся.
— Насколько защищены работники с точки зрения охраны здоровья и безопасности труда? В какой мере работникам обеспечено оборудование и снаряжение? У них есть все, в чем они нуждаются?
Людмила Руфала: Мы ведем строгий мониторинг, постоянно вмешиваемся, когда речь заходит об обеспечении работников специальной одеждой и обувью, современным снаряжением. Мы даже отказались от оставшегося еще со времен Советского Союза оборудования, которое проверяло отсутствие напряжения с 6-10 кВт. Теперь у нас есть современная аппаратура. Мы сотрудничаем с коллегами из Румынии. Вы же знаете, что у них энергетика развита гораздо больше.
— У вас есть обучающие программы на тему безопасности труда?
Светлана Чеботарь: Разумеется. У нас постоянно организуются подобные курсы. Мы активно взаимодействуем и с Институтом труда. Делаем все возможное для того, чтобы наш персонал проходил курсы на тему безопасности труда, получал больше информации и, таким образом, был более защищенным. Кроме того, уже второй год мы объявляем Годом техники безопасности. Разумеется, по сравнению с предыдущими периодами мы гораздо лучше обеспечены защитным снаряжением, специальной одеждой и обувью. Должна сказать, что значительно изменилось и отношение некоторых должностных лиц в плане обеспечения спецодеждой. Выделяется больше денег для улучшения защиты работника. Среди новшеств могу отметить то, что было приобретено устройство, которое называется «Линия жизни». Оно надевается на голову и сигнализирует о приближении к высоковольтной линии. Такой прибор достаточно дорогой – его цена около 100 тыс. леев, но жизнь гораздо дороже.
Часто мы сталкиваемся и со следующей проблемой: у нас в стране все специалисты. Я имею в виду, что при попытке повысить тот или иной тариф, все возмущаются. Естественно, мы их понимаем. Но и они тоже должны нас понять, ведь для инвестиций нужны деньги. Даже разбушевавшаяся недавно погода показала нам, сколько еще остается сделать. Необходимо вкладывать средства в современное оборудование, чтобы можно было избежать подобных массовых случаев отключения электроэнергии, как было недавно. Но все это достижимо в условиях взаимодействия.
К примеру, компания «Gas Natural Fe-nosa» сделала инвестиции и в оборудование, и в специальное снаряжение для защиты персонала, ведь, как вам известно, наша главная цель – ни одного несчастного случая. С каждым годом, слава Богу, этот показатель улучшается.
— Как происходит в настоящее время социальный диалог в энергетической отрасли и в промышленности? Каких льгот профсоюзам удается добиваться для своих членов?
Вячеслав Руфала: Социальный диалог существует не только на бумаге, но и на деле. Что касается льгот, то каждый год у нас зарплата повышается. Этот рост зависит от уровня инфляции, но в любом случае зарплата растет. Улучшаются и условия труда, появляется новое и более современное спецснаряжение. Трудовых конфликтов у нас мало, так как нам удается их разрешать еще до их появления, мы их предупреждаем. С президентом компании у нас постоянно происходит прямой и конструктивный диалог. Мне бы даже хотелось, чтобы на всех предприятиях страны происходил такой диалог. Руководство предприятия открыто для взаимодействия с профсоюзом, и мы доказали на протяжении многих лет, что он создан не для того, чтобы чинить препоны работодателю, а для сотрудничества, для развития компании.
— С какими трудностями сталкиваются члены Федерации профсоюзов работников энергетики и промышленности?
Людмила Руфала: Человеку сколько ни дай, ему постоянно чего-то будет не хватать. Самая большая проблема – тот факт, что люди не понимают, что профсоюз существует не для того только, чтобы предоставлять материальную помощь, а для того, чтобы упростить социальный диалог с работодателем, способствовать защите прав работника, его социально-экономической защите. Как было отмечено, у нас люди платят взносы на 50 леев, а требуют отдачи на 200. Необходимо изменить менталитет наших сограждан.
— Как обстоит положение дел с молодой рабочей силой? Молодежь приходит трудиться? Молодые вступают в ряды профсоюза?
Вячеслав Руфала: Огромная проблема – молодые специалисты. Теперь настало время, когда трудиться к нам приходят дети работников, которые выросли при СССР, когда государство предоставляло все. Именно этого они требуют и сегодня. С тех пор все сильно изменилось, но они этого не понимают. Они приходят к нам трудоустраиваться и спрашивают, предоставляет ли предприятие жилье. Разумеется, будь у предприятия такая возможность, оно бы предоставляло, но ему все равно хотелось бы видеть какой-то результат, какую-то отдачу от этого. А у нас вы и сами знаете, как поступают молодые специалисты. Они приходят, работают три года или же пять лет, потом уезжают за границу или переходят на другое предприятие. На сегодняшний день не представляются реальными ни займы от предприятия. Квартиры дорогие, а предприятие не может предоставить столько денег.
— Какова минимальная зарплата в области?
Вячеслав Руфала: Минимальная зарплата превышает пять тысяч леев. Но это небольшая сумма, так как мы подсчитали необходимую минимальную зарплату для человека, на содержании которого находятся дети, и она составила 25 тысяч леев, в случае содержания, и 40 тысяч леев, в случае получения ипотечного кредита. Это реальные цифры. У нас минимальная зарплата в среднем составляет 250 евро. К примеру, у коллег из Румынии она достигает 750 евро. Нужно понимать, что у нас специалисты выезжают за рубеж, так как им нужны деньги. Между 750 евро и 250 евро есть «некоторая» разница. У нас буквально недавно был случай, когда молодой программист пришел устраиваться на работу. Он спросил про зарплату, мы ему ответили, что вот столько-то, но со временем она может вырасти. Он четко сказал нет. Когда мы спросили, сколько бы он хотел, то он ответил, что 35 тысяч леев для начала. Такова действительность, и мы должны дать им стимул остаться на предприятии.
— Насколько хорошо подготовлены молодые специалисты?
Людмила Руфала: У них очень низкий уровень подготовки. Уже не та школа, что была когда-то. Мы внедрили также и дуальную систему образования. Учащиеся профессиональных училищ учатся и, в то же время, работают у нас. Но не все понимают, что по окончании учебы они должны прийти работать.
— Речь идет об обучении, о некачественной учебной программе или о несерьезном отношении?
Вячеслав Руфала: Обо всем понемногу, в том числе о несерьезном отношении. Знаете, как бывает? Очень часто родители думают, мол, мне пришлось нелегко, пусть хоть мои дети хорошо поживут. Они уезжают на работу за рубеж, отправляют оставшимся дома детям деньги, а дети знают, что каждый месяц они получают деньги, у них нет мотивации проявить себя. Думаю, здесь должно вмешаться и государство, с различного рода проектами, программами, нацеленными на то, чтобы убедить молодежь работать в стране, а не думать только о том, как побыстрее уехать отсюда. Пришел, ему не понравилось, поработал немножко и ушел, хотя предприятие выделает существенные суммы на обучение. Молодой выпускник, который приходит к нам, знает немного теории, а вот практики у него ноль. Мы их обучаем, и когда они уже практически сформированы как профессионалы, они уходят. Силой их удержать невозможно. На предприятии «Gas Natural Fenosa» из более 700 сотрудников, свыше 100 – пенсионеры. Молодежь совсем не торопится устраиваться к нам на работу.
— Что касается несчастных случаев на производстве, их жертвы получают полную компенсацию?
Вячеслав Руфала: Да, безусловно. У нас, слава Богу, не было таких серьезных несчастных случаев, но, в любом случае, каждое происшествие расследуется с нашим прямым участием.
— Законодательство в данной области достаточно хорошее, чтобы вы могли беспрепятственно проводить свою деятельность?
Светлана Чеботарь: Возможно, кое-что нужно изменить. Я говорю о том, что даже если законодательство достаточно хорошее, у нас есть недостатки в части его применения. Неплохо было бы учредить специальную судебную инстанцию для рассмотрения исключительно трудовых споров, так как были случаи затягивания рассмотрения дел годами. Возможны даже четкие механизмы внедрения закона. Само законодательство должно быть более адаптировано к трудовым отношениям. Несмотря на то, что у компании хорошие юристы, когда дело доходит до суда, приходится непросто. Нужен трибунал, который рассматривал бы только трудовые дела.
Вячеслав Руфала: У нас слишком много пробелов в законодательстве, которые дают возможность работодателю трактовать его как ему выгодно. Возьмем мое последнее письмо в адрес Национальной конфедерации профсоюзов Молдовы (CNSM), которое касается изменений, предусматривающих покрытие расходов на дорогу до работы и домой, если работник проживает далеко от места работы. Даже ситуации, когда работник участвует в качестве пострадавшего в судебном процессе. Нигде не говорится, что работодатель обязан предоставлять ему время на это, но должен сохранить ему при этом зарплату. Существуют определенные гражданские права и обязанности, которые пересекаются с трудовым правом. До сих пор мы сделали несколько обращений в адрес Министерства труда, социальной защиты и семьи, но, к сожалению, каждый раз мы получали формальные ответы. Думаю, что Министерство труда должно вести себя как арбитр, а не как правительственный субъект в отношениях между работодателем, работником или профсоюзами. Я побывал в Японии, был в Министерстве труда и узнал, чем занимается инспектор труда и какие у него есть права. Он вправе остановить деятельность даже всего предприятия, если выявляет нарушения. Я видел их отношение к работникам и наоборот, так как во главу угла должны быть поставлены жизнь и благосостояние работника. У нас же мы постоянно видим, что Министерство труда, социальной защиты и семьи защищает иностранных инвесторов или отечественных работодателей, а не работников.
— Работники пользуются определенными льготами в вашей системе?
Людмила Руфала: Естественно. Все в соответствии с буквой закона. Есть выплаты на питание и специальную экипировку, дополнительные отпуска. К ежегодному оплачиваемому отпуску предоставляются четыре дополнительных дня.
Светлана Чеботарь: Есть также стипендии для молодых работников, которые получают высшее образование. Этого мы добились посредством переговоров между профсоюзом и работодателем. Ежегодно выделяется по 75 стипендий.
Также у нас есть и медстраховка, страхование жизни за счет работодателя. В случае несчастного случая, правопреемник потерпевшего получает причитающиеся компенсации. Отмечу, что у нас есть договор о медобслуживании с Поликлиникой № 1. Люди обращаются туда и довольны тем, что услуги качественные.
Помимо договора с Поликлиникой № 1у нас подписаны контракты с частными передовыми центрами, где также можно пройти обследования, даже дорогостоящие, по мере необходимости. У нас есть медпункт, который направляет больных туда. В тяжелых случаях предоставляется и материальная помощь. Согласно коллективному договору, предприятие компенсирует определенную сумму.
— Что бы вы хотели сказать коллегам, властям?
Вячеслав Руфала: У меня одно послание, и я неоднократно выступал с ним публично. Нужно сделать все возможное, чтобы сохранить профсоюзы как структуру. Здесь я имею в виду, что они должны существовать как структура не только у нас в стране, но и в целом во всем мире. Известный ученый утверждал, что к 2030 году профсоюзы исчезнут, так как у работника будет доступ к более развитой юстиции, и он сможет в индивидуальном порядке решить свои проблемы. Я в это верю. Если у работника будет зарплата в две-три тысячи евро, он будет обращаться напрямую к юристам, чтобы его защитили, а не в профсоюзы. Именно так и происходит в развитых странах, у нас же другая ситуация. Что касается Республики Молдова, нужно изменить и менталитет некоторых председателей профсоюзов, ведь многое зависит и от того, как они руководят профсоюзом. Я уже говорил, что у нас есть проблемы и в том, что касается профсоюзных лидеров. Если я уйду, кто придет на мое место? У нас есть проблемы в этом отношении, так как мало кто хочет вовлекаться в профсоюзную деятельность. Здесь нужен человек активный, который любит работать, не боящийся вступать порой в конфликты. Самая трудная школа для профсоюзного лидера это первичная профсоюзная организация. Проблема в том, что нужно найти профсоюзного лидера и не мешать ему работать.
Помимо этого, нужно обновить методы привлечения молодежи, найти другие. На данный момент у нас нет ничего, что бы их привлекло, кроме тех же спартакиад, концертов, но это только развлечения. Признаем, и трудовое законодательство не предусматривает что-то особенное для молодых, чтобы их привлечь. К примеру, в Голландии ежегодно выделяют около шести миллионов евро на мероприятия по рекрутингу молодежи. А у нас сколько? Ничего. Практически ничего не вкладывается, а надеемся привлечь молодежь в профсоюзы.
Светлана Чеботарь: Мое послание солидарно: нужно иметь с кем работать. Проблема в том, что сами члены профсоюзов пассивны. Как я и говорила, нужно иметь как можно больше мотивационных программ, но это зависит и от тех, кто находится у руля страны, от экономического развития, от того, что предпринимается, чтобы убедить молодежь, да и граждан в целом, не покидать страну. Правительство, другие социальные партнеры должны быть активнее и тогда – да, плоды будут, а так… мы только жалуемся, а люди продолжают уезжать из страны, и в один не совсем прекрасный день мы зададимся вопросом: с чем же мы остались? Но будет уже поздно.