Неизменным исконно молдавским «Sărut mâna» («Целую руки»), госпожа учительница!» изо дня в день здоровается и прощается каждый ученик, торопливо выходящий из класса, еще раз окидывая взглядом парту, чтобы убедиться – все ли там в порядке. Они только во втором классе, но и в этом возрасте хорошо знают, что есть определенные правила, которые следует соблюдать. И они их соблюдают, потому что у их учительницы приветливые и добрые глаза, «как у мамы». Мария Габуря, работающая в кишиневском лицее им. Михая Витязул, рассказала нам, каково это быть учительницей начальных классов в Молдове XXI века, в которой дети делятся на переменах круассанами, а не яблоками, и рассказывают про «Бен 10» вперемешку со сказками Крянгэ.
— Госпожа Габуря, как вы решили стать учителем?
— В юношестве я все колебалась между профессией врача и учителя. И так как у медицины своя специфика, требующая больше жесткости, не бояться крови, я решила все же выбрать стезю педагога. Уже на факультете я утвердилась в мысли, что это именно то, что мне нравится, чем я должна заниматься в жизни. Так обычно и происходит: чаще всего мы выбираем профессию интуитивно и только в процессе понимаем «мое» это или нет.
— Был ли у вас тогда идеал, человек, который поддерживал, вдохновлял, подбадривал вас?
— Мои учителя из школы, в которой я училась, были наверно такими же, как я. Не слишком строгими, но и не слащавыми, как некоторые нынешние преподаватели. Учитель мне казался человеком сдержанным, интеллектуальным, интеллигентным, который всегда корректен и искренен в отношении с учащимся. Они умели любить детей. Их проделки и шалости должны вызывать улыбки, а не гнев. Главное не забывать, что мы тоже были когда-то детьми.
— Каковы дети нашего времени? Каков их профиль с педагогической точки зрения?
— Поверьте, они не отличаются от тех, какими были мы. Если внимательно посмотреть, то шалости у них такие же, и шутки те же, та же детская зависть, те же маленькие вредности. Нам порой кажется, что они другие. Но это потому, что мы забыли, какими были мы. Разница в том, что они уже не пишут друг другу записки, а обмениваются СМС-сками, делятся друг с другом не яблоками, а круассанами. В остальном они те же дети.
— Учебная программа не слишком сложна для начальных классов?
— Сегодняшние дети приходят в первый класс отлично подготовленными. У них уже есть информация, генетически доставшаяся им от родителей. Мы учим их писать, читать, считать, но умение жить они большей частью переняли у родителей. Мы развиваем их способности, заложенные в генах, исправляем их, если необходимо. Учебная программа несложная. Только нужно уметь правильно ее структурировать и дозировать.
— Какая тактика Вам ближе? Что чуждо Вам в процессе преподавания?
— Мне чуждо преподавание через страх. Мне не хотелось бы, чтобы мои учащиеся учились из страха. Мне нравиться их мотивировать, они должны понять, что им это надо. Как говорит и премьер Юрие Лянкэ: «А кто любил ходить в школу?». Детство это тот период, когда очень нравиться играть, развлекаться, а вот работать не очень. Они осознают, что им это необходимо только в старших классах. Маленькие дети учатся потому, что их «мама попросила», «потому, что нужно иметь хорошие отметки» и так далее. И когда существует это соревнование «у кого лучше оценки», «кто первый», они мобилизуются и достигают лучших результатов за счет здоровой конкуренции.
— Каковы самые распространенные ошибки родителей учеников начальных классов?
— Дети в школе немного отличаются от тех, какими мы привыкли их видеть дома, также как и мы, взрослые, по-разному ведем себя в различных социальных средах. Самая большая ошибка родителей – отсутствие доверия к учителям. А они должны им полностью доверять! У учителя никогда нет «ничего личного» с вашим ребенком, он не хочет сделать себе из него врага. Ни в коем случае. Если мы на чем-то настаиваем, то знайте, это на благо Вашему ребенку. В остальном большинство родителей очень активны. Многие из них стремятся принять участие в воспитании детей непосредственно в школе и забывают о том, что значит добротное домашнее воспитание. Лично я за четкое разделение: родители — дома, в школе — учителя.
— Сколько поколений вам удалось выпустить? Как это было?
— Это уже пятый выпуск. Я начала работать еще будучи студенткой. Это было время массового оттока учителей из школ. Даже в кишиневских школах ощущалась нехватка кадров. Учителя уходили в бизнес. Мы были на третьем курсе факультета и нас всех распределили по школам. То есть, из теории нас сразу «бросили» в практику. Мое становление как учителя происходило в 90-х годах, очень сложное время, когда все, чем мне могли помочь родители, была сумка с продуктами питания, о деньгах даже и речи быть не могло. Тогда состоялось мое формирование как учителя, но я не перестаю совершенствоваться.
— Госпожа Габуря, какова самая высокая мера признания того, что Вы делаете?
— Хорошие результаты детей и их воспитание. Не красивые слова, ничего другого. Я наблюдаю за развитием моих учеников, чтобы понять, правильно ли я их оценила в начальной школе, помогли ли им мои наставления или помешали в гимназических классах.
— Каковы профессиональные заболевания вашей сферы деятельности?
— Я работаю в лицее им. Михая Витязул уже более 9 лет. И за это время я не припомню, чтобы кто-либо из 16 учителей начальных классов пошел на больничный. Ну, может 1-2 случая. Такое у нас, у учителей, отношение к жизни. Сложно сказать себе «Нет, я не болею». Но можно мобилизоваться, если чувствуешь, что надвигается болезнь, и принять меры при первых же симптомах. Это потому, что завра 40 пар глаз будут искать тебя в классе. Возможно страх неизвестности, что случится с учениками, если ты завтра не придешь в школу. Учитель болеет только… на каникулах. В школе дети держат меня в тонусе. Есть такая красивая песня Кэтэлина Кришана «Дети меня учат», я часто ее слушаю, проверяя тетради. Действительно, мои дети учат меня самому важному, ценить жизнь за ее красоту.
— Как выглядит школа будущего, госпожа Габуря?
— Наши дети становятся все более и более компьютеризированными. Они идут в ногу с технологиями. И тогда очень сложно удержать их внимание простым писанием мелом на доске. Нет, каллиграфия, конечно же, должна остаться. Время внесет в школьные классы современность, но будет жаль, если мы окончательно потеряем классическую школу из «Воспоминаний детства» Иона Крянгэ.
— А каким должен быть статус учителя в стране, которая стремится быть европейской?
— Прежде всего, мы нуждаемся в поддержке отраслевого Министерства и руководства страны в целом. Если уж они считают, что учителя самые коррумпированные в стране (зачастую из-за коробки конфет), то я не знаю, до чего мы дойдем. Даже если родители не говорят об этом дома, то шумиха в прессе все равно доходит до ушей ребенка. И в этих условиях каждый чувствует себя неуютно. У нас есть стержень, есть определенное положение и мы не должны нести эту печать коррупции на себе. Когда государство изменит свое отношение к учителям, тогда и общество будет смотреть на них другими глазами.
— А реформы и оптимизации в образовании к каким изменения ведут?
— Результатом школы двадцатилетней давности являемся мы, результатом последних двух моих выпусков являются дети шестых-девятых классов, их уже можно оценить. Результаты нынешних реформ будут видны через 10 – 15 лет. Очевидно одно – увеличение числа детей в классах, закрытие школ на селе… создадут «вакуум», пустоту. Мне не хотелось бы возвращаться в XVIII век.
Люба ЛУПАШКО