Не знаю, что вспоминают другие из своего детства, но для меня чтение по вторникам стало самым приятным и познавательным опытом. Только представьте: «конклав» мудрецов, обсуждающих и разбирающих вопросы, о которых простым смертным нет никакого дела!
Так вот, вторник был посвящен обсуждению Библии, и это называлось «Глава»! То есть, если быть более точным: каждую неделю во вторник вечером обсуждалась отдельная глава из Библии. Это были верующие адвентисты, которые собирались каждый вторник и обсуждали, разбирали одну из глав Библии. Группа, в которую входили мои родители, состояла из людей старшего возраста, живущих по соседству, и примерно раз в месяц была наша очередь проводить встречу. Помню, приходили дядя Штефан Мотан (Флоря), дядя Кости Сырги (Лупан), дядя Тоадер Команич ‒ мудрые люди, все как один… Конечно, каждый из них приходил со своей женой. Если им было что сказать, они тоже высказывали свое мнение, но комментарии обычно делали мудрые старцы, хотя, возможно, это тавтология… На самом деле это мне они казались старыми, хотя они были мужчинами среднего возраста: моему отцу, самому молодому из них, только что исполнилось 40, в то время как я был дошкольником.
Во вторник, когда встреча проходила у нас дома, старшим братьям и сестрам не разрешалось разгуливать по дому, только у меня было преимущество: я был участником! Я точно не помню, когда научился читать, но в пять лет я уже читал Библию при проведении так называемой «Главы». Мои родители очень гордились мной, хотя и не подавали виду, но вот все гости хвалили меня. Я читал стих, а братья по вере обсуждали его, комментировали суть. И так далее… Когда я позже спросил отца: «А что вы будете делать, когда закончите «разбирать» Библию?», он ответил: «Мы начнем с начала».
К тому времени, как я окончил восьмой класс, я прочел всю Библию. Второй раз я прочел ее уже после университета, когда работал воспитателем в рабочем общежитии и у меня было предостаточно времени.
Интересно, что мой отец не только ежедневно читал и анализировал Библию… Он прекрасно знал румынскую литературу, наизусть читал «El-Zorab», «Ștefan Vodă și codrul», а также длинное стихотворение, автора которого я не смог определить, которое начиналось так: «Un țăran cam strâmtorat/ într-o vară a plecat/ la oraș cu doi plăvani/ ca să ia pe dânșii bani…». Я даже пообещал приз тому, кто сможет найти источник, автора, потому что я, рассеянный и несобранный, не записал моего отца, который столько раз читал это необычное стихотворение, из которого я запомнил лишь несколько отрывков…
Я много раз убеждался в том, что у моего отца была феноменальная память. Когда я работал в издательстве, в 80-е годы, кто-то обратился ко мне с просьбой перевести книгу Эллен Уайт (известной американской писательницы, провидице), примерно сто страниц. Правда, с русского, а не с английского. Поскольку там было много цитат из Библии, но не было ссылок на первоисточник, я перевел, с точностью, но и с опаской (шутка ли, переводить отрывки из Библии, уже переведенные такими светилами, как Гала Галактион или Думитру Корнилеску!). Закончив перевод, я провел три дня в Колибаш, где вместе с отцом пересмотрел текст, все сто страниц… На каждую цитату отец говорил мне источник: главу, стих… И он ни разу не ошибся!
Теперь я могу плакать, радоваться, смеяться, вспоминая отца… Но больше всего меня огорчает то, что, когда он был рядом, я не осознавал, как много он значил для всех нас: для его детей, для его брата и сестер, для его внуков…
