Продвижение прав детей на образование и семью

 

 

Инклюзия – один из самых главных проектов по социализации детей в Молдове на протя­жении уже нескольких лет. Подобные единичные проекты существовали еще с двухтысяч­ного года. Теперь это государственная программа. Инклюзией в стране совместно с Минис­терством просвещения занимается немало общественных организаций. Одна из них назы­вается «Ребенок. Сообщество. Семья». Из наименования уже понятно ее направление. Орга­низация успешно работает над продвижением прав детей, в том числе и на образование.

 

Возврат в общеобразовательные школы

 

Организация «Ребенок. Сообщест­во. Семья» начала в 2010 году работу по выводу детей из интернатных учрежде­ний, по их возврату в семьи, сообщества, а если ребенок школьного возраста, то и возврату в школу. Например, во вспомо­гательной школе в Сэрата Ноуэ из 114 де­тей около 70 были школьного возраста. Тех, у кого реальные проблемы умствен­ного порядка, оказалось немного, в боль­шинстве своем это были детки педагоги­чески запущенные. «Их не мотивирова­ли, плюс неготовность школы чуть боль­ше поработать с детьми. Так они оказа­лись в этом учреждении, — говорит пред­седатель организации Лилиана Ротару. — А здесь, когда им по восемь лет препо­дают программу первых классов, для де­тей не было возможности развития. И мы решили помочь им интегрироваться, быть принятыми в общеобразовательные школы».

Как рассказывает Лилиана Ротару, ког­да на 1 сентября детки, красиво одетые и с новыми портфелями, пришли в местную сельскую школу, их встретил недруже­любно комитет из родителей, представи­телей школы и примэрии. Хотя благода­ря им в учреждении не закрыли класс.

 

Детьми со специальными образовательными нуждами можно считать и очень одаренных ребят

 

«Для этого нужно работать со школь­ным коллективом, у которого есть воз­можность общаться с родителями, пос­кольку учителя у них пользуются автори­тетом. Нужно работать с местными орга­нами самоуправления, — считает Лилиана Ротару. — Дети проучились в этой школе только один год. Сейчас здесь один или два ребенка с ограниченными возмож­ностями и очень хороший опыт инклю­зии. Почему у большинства людей возни­кает сопротивление – по незнанию, из-за отсутствия опыта. За редким исключе­нием есть небольшое количество людей, которые сопротивляются только пото­му, что не верят, считают, что если чело­век не такой, как они, то он должен жить в изоляции, резервации, будь то ВИЧ-ин­фицированный, ребенок, живущий на улице, ром, жертвы насилия – разные ка­тегории».

 

Успехи инклюзии

 

Опыт организации показал, что даже детки с большими проблемами могут найти себя в обществе, без того, чтобы быть изолированы в специальные уч­реждения. Это дети с аутизмом, с цереб­ральным параличом, с синдромом Дауна и с другими проблемами. На самом деле каждый может найти свое место в обществе. Только нужно вовремя понять, в чем может проявить себя человек в бу­дущем, на что больше обратить внима­ние при его обучении. Например, маль­чик из Дрокии, по основным предметам не успевает, и ему нужна помощь, но он очень талантливый танцор.

«Просто нужно суметь оценить потен­циал каждого ребенка, его сильные сто­роны, чтобы ребенок со специальными образовательными нуждами мог внед­риться в образовательную систему и ре­ализовать себя, свои способности. Мы должны иметь реалистичные ожидания от школы, от семьи, от ребенка, школы от семьи, семьи от ребенка. Мы должны ра­доваться любому прогрессу ребенка. Если мы будем постоянно брюзжать — прошло полгода, а ребенок еще не адаптировал­ся, не читает бегло, хотя до этого он не знал даже букв, то это не реалистичные ожидания. Нужно работать на прогресс ребенка по отношению к самому себе», — уверена председатель организации.

 

Формы инклюзии

 

Всего существует три формы инклю­зии. Это полная, частичная и окказио­нальная инклюзия.

«Есть дети, для которых полная ин­клюзия не подходит, исходя из состоя­ния ребенка. Например, он очень быс­тро утомляется, не терпит шумов извне либо у ребенка какой-то лекарственный режим. Тогда этот ребенок может прихо­дить каждый день на три урока. Обычно первые три — самые важные. Может по­быть на уроке 15-20 минут, а потом ос­тавшееся время погулять по двору вместе со вспомогательным учителем либо си­деть в ресурсном центре слушать музыку, листать книжку-раскраску. Даже если это невозможно, может ходить только на ка­кие-то мероприятия – концерты, линей­ку, встречу с классом, в походы, на экс­курсию в зоопарк и т. д. Но он в журна­ле этого класса. И остальные дети зна­ют, что с ними учиться ребенок, кото­рый приходит, допустим, только иног­да, но он их коллега. И в этом большую роль должен сыграть учитель, — говорит Лилиана Ротару. — Он должен объяснить остальным детям, что этот ребенок учит­ся немного по-другому и даже если полу­чили восьмерку, учась по обычной про­грамме, учитель может поставить вось­мерку ребенку, который учится по инди­видуальному плану, более легкому и не надо ему завидовать. Это уже работа над культурой».

Вообще работа педагога для внедре­ния инклюзии в обществе неоценима. Ведь именно от его способности донести до детей, до их родителей необходимость толерантно и с пониманием относиться к людям со специфическими потребностя­ми зависит практически будущее нашего общества.

Детьми с особыми образовательными нуждами являются и те, кто проявляют и особые интеллектуальные способности. И если к ним не искать индивидуально­го подхода, то их потенциал может угас­нуть. «Кроме того, — говорит Лилиана Ро­тару, — могут появиться поведенческие проблемы. Поэтому нужно с одаренны­ми детьми тоже работать. Семья, учитель должны готовить их к олимпиадам, ор­ганизовывать отдельные кружки, давать дополнительную литературу, чтобы этот ребенок не страдал от того, что препода­ватель ориентирован на детей с хороши­ми, но, так сказать, среднестатистически­ми показателями. Педагог должен дать задание, к примеру, основной группе и переходить на тех двух-трех детей, у ко­торых нет вспомогательного учителя, но им необходимо отдельное внимание».

Более того, в категорию детей со спе­циальными образовательными нуждами по логике входят и те, у кого возникают какие-то функциональные или поведен­ческие нарушения. «Пока мы не знаем, как ставится статус специальных образо­вательных нужд. У деток с ограниченны­ми возможностями ставит врач. И мы до­вериям этой экспертизе. А если ребенок, например, не произносит какие-то бук­вы, заикается, у ребенка проблема пове­дения, и это влияет на обучение? Нужно просто узнать, когда ребенок так себя ве­дет, что провоцирует его к этому, что мо­жет ему помочь так себя не вести. И для этого необходим специалист. Поэтому нужно собрать данные об этих детях по всей стране, чтобы понять общую карти­ну и определить где какие специалисты и какие службы мы должны развить. У нас нет психологов, логопедов во всех шко­лах. Хотя службы эти прописаны в про­грамме. Но, может быть, нужны кинето­терапевты, арт-терапевты и другие спе­циалисты», — отмечает г-жа Ротару.

 

Инклюзия – необходимая мера

 

По мнению начальника Департамен­та социально-экономической защиты CNSM Анны Молдовану, инклюзия – это данность, которую необходимо вопло­щать в жизнь, поскольку она направле­на на вовлечение детей со специальными нуждами в общий образовательный про­цесс, а значит, в последующем в актив­ную общественную жизнь и в одинаковой степени необходима для всех членов об­щества. «Инклюзия позволяет каждому человеку равноправно участвовать в жиз­ни общества, вне зависимости от его фи­зического, умственного, психологическо­го состояния. Она подразумевает, что в процессе участвует каждый, предполага­ет некую солидарность. И когда это внед­ряется, начиная с детского сада, со шко­лы, то благоприятно сказывается на раз­витии всего общества. Ведь в инклюзии участвуют не только те, у кого есть спе­циальные нужды, но и те, кто принима­ет таких людей равными себе. И если это приучается с детства, то можно говорить о том, что у нашего общества есть дейс­твительно достойное будущее», — считает Анна Молдовану.