Образование – главный национальный приоритет

Несколько лет назад я написал статью, в которой пытался доказать, что образование на всех уровнях является/должно быть национальным приоритетом (в Республике Молдова) и этот тезис следует внести в Конституцию. Не могу сказать, был ли я тогда достаточно убедителен или нет, но сейчас я хочу «крикнуть во весь голос» – от обра­зования, в конечном итоге, зависит все, абсолютно все.

Михай ПАТРАШ, университетский профессор

Те, кто поддержат данный тезис (и вклю­чат его в высший закон страны с после­дующим «уточнением» в законах и т. д.), сделают доброе, национальное, патриоти­ческое дело, они не ошибутся, а те, кто будут против, окажутся крайне неправы, ошибутся в долгосрочной перспективе, совер­шат одну из самых больших ошибок в жизни, поступят неправильно по отноше­нию к себе и ко всем своим соотечествен­никам.

Приведу пример из истории. Австро-Венгерская империя была одной из самых многонациональных империй. В состав монархии входили Австрия, Венгрия, Боге­мия, Моравия, Буковина (населенная пре­имущественно румынами, а также русинскими иммигрантами из Галиции), Трансиль­вания, Карниолия, Кюстерланд, Далмация, Хорватия, Фиуме, Галиция.

Австрийскому императору Францу Иосифу I, правившему долгое время (1867-1916 гг.), удалось сохранить баланс между национальными меньшинствами (до 1914 года) во многом потому, что во время своего правления он развивал обра­зование. К концу XIX века ему удалось повы­сить культурный уровень всего населения империи (охват образованием составил более 95%), то есть он построил школы в каждом населенном пункте. Итак, 47 лет без внутренних конфликтов в многонаци­ональном государстве, в первую очередь благодаря развитию образования (в основ­ном на родном языке коренного населения, но со знанием немецкого языка).

Необходима стратегия с четким видением развития системы образования

В Республике Молдова эта чрезвычайно важная область, как для настоящего, так и для будущего, не оценивается властями на должном уровне.

Поскольку основное общее образова­ние в 9 классов является обязательным, все проходят через этот этап, все контактируют с преподавателем. Чтобы определить сте­пень недооценки, используем сравнения. Измеряемым показателем важности про­фессии является/должен быть размер еже­месячной заработной платы.

Начинающий преподаватель (молодой специалист) получает за свою работу ежемесячную зарплату в размере около 6400 леев, в условиях дефицита педаго­гических работников в несколько тысяч человек, а преподаватель с высшей педаго­гической степенью – примерно 9500 леев. С другой стороны, в сфере высшего обра­зования зарплата университетского конфе­ренциара составляет 8200 леев (несколько недель назад эту информацию сообщил ректор МолдГУ Игорь Шаров), а универси­тетского профессора, это высшее научно-педагогическое звание, – до 10 тыс. леев (средняя заработная плата по стране – при­близительно 12 тыс. леев).

Чтобы стать университетским профессо­ром, необходимо окончить лицей с хоро­шими (или очень хорошими) оценками/знаниями, затем высшее образовательное учреждение (I и II цикл), аспирантуру/докто­рантуру, написать и защитить две научные диссертации (на соискание ученой степени доктора и доктора хабилитат), пройти мно­жество комиссий, семинаров, рецензентов, оппонентов, согласований и т. д., написать научно-педагогические работы (научные статьи, монографии, учебники, книги и т. д.), представить (с аргументацией) научные результаты на многочисленных научно-практических конференциях и симпозиумах (национальных и международных), про­явить другие научные навыки, пройти через множество эмоций и др. И, если все будет хорошо (будешь «безропотным», хоро­шим, ни с кем не будешь конфликтовать, не будешь иметь врагов, которые могли бы донести «какую-то негативную информа­цию» и т. д.), то лет через 25-30, то есть в возрасте около 50 лет (плюс-минус), в уни­верситете или в научном центре, с зарпла­той ниже, чем необходимо для достойной жизни (начиная со стипендии аспиранта в 2000 леев), возможно, ты получишь высшее звание (университетского профессора).

Диспропорции в оплате труда преподавателей школ и вузов

Напомним важную цифру из статистики советских времен. Из 100 аспирантов/докторантов успешно завершали этот этап (с защитой или обсуждением и презента­цией диссертации и записью в трудовой книжке) лишь около 8% соискателей! Остальные, максимум половина оставшихся, защищали первую диссертацию лишь спустя несколько лет.

Отмечаются серьезные диспропорции в оплате труда преподавателей школ и вузов. Вывод заключается в том, что раз­мер зарплаты университетского профессора должен быть выше, чем у школьного пре­подавателя (как минимум в два раза). С дру­гой стороны, в настоящее время опытный водитель троллейбуса получает зарплату примерно в 2-2,5 раза больше, чем уни­верситетский профессор, в зависимости от трудового стажа, а кондуктор троллейбуса – столько же, сколько университетский конференциар (в зависимости от того, какая сумма набирается, зарплата может быть еще выше).

Мы никоим образом не хотим принизить их значимость (водителя или кондуктора троллейбуса). Все профессии, как сказал поэт, важны. Но нужно серьезно подходить к установлению заработной платы. Необхо­димо соблюдать определенные пропорции между профессиями.

Как привлечь в науку самых лучших, самых способных молодых людей, если на старте (в аспирантуре) молодой человек будет получать зарплату (стипендию) в раз­мере 10% от зарплаты водителя троллейбуса, и если он будет… дисциплинированным, прилежным, трудолюбивым, у негоне будет «проблем», разногласий с начальством, он проявит исследовательские спо­собности, будет много и эффективно рабо­тать, мало спать, выполнять ряд «обще­ственных» (т.е. неоплачиваемых) работ, будет жить с семьей (и детьми) в общежитии или на съемной квартире, не будет болеть, будет выполнять все приказы и просьбы начальства/администрации, будет патрио­том и скромным, культурным, образован­ным, толерантным, бескорыстным, ответственным, если…, то лет через 30 (!) его зарплата может составить аж примерно 50% от зарплаты водителя троллейбуса.

До 1990 года зарплата университетского профессора была сопоставима с зарплатой министра. Сейчас разница между уровнем их зарплат официально составляет примерно 4:1 (разумеется, в пользу министра). Правда, у нас можно быть министром (даже премьер-министром) и без высшего образования. Правда и то, что ни один министр в нашей стране не работает долго: как правило, год или полтора (в 2015 году у нас было пять правительств и около 100 министров, а в период после 1990 года – около 30 правительств и несколько сотен министров). Это нелегкая работа, и продер­жаться на ней (больше года, в том числе из-за квалификации) сложно.

Очевидно, что высококвалифицирован­ный труд в случае университетского про­фессора недооценен. Это нелогично, оплата труда должна соответствовать затраченному времени и усилиям, потраченным на подготовку, сложности, а иногда и уникаль­ности работы. Труд преподавателя оказывает постоянное положительное и длитель­ное влияние на общество.

Интеллектуальный труд, по сути, является ненормированным

Менее квалифицированный труд чаще всего является нормированным и зачастую более здоровым. Физический труд подразу­мевает и некоторую физическую активность. Интеллектуальный труд, по сути, ненорми­рованный, малоподвижный и т. д. Не могу согласиться с тем, что найдется универси­тетский профессор, который бы работал всего 35-40 часов в неделю (т. е. 7-8 часов в день; в некоторых странах сейчас гово­рят о четырехдневной рабочей неделе для отдельных категорий работников). Чаще всего продолжительность рабочего дня педагога как минимум в два раза превы­шает рабочий день обычного работника (в качестве примечания отмечу, что до рос­пуска первого демократически избранного парламента, за год до положенного срока, будучи председателем парламентской комиссии я получал зарплату около 170 леев (!), что эквивалентно примерно 45 долларам США (!).

Таким образом, повышение прести­жа научно-педагогических кадров может быть достигнуто прежде всего за счет изме­нения их заработной платы. Но где найти источники?

Это можно сделать за счет увеличения ставок налога на прибыль для юридических лиц, крайне низких по сравнению со странами ЕС, за счет снижения коррупции, повышения уровня сбора налогов и т. д.

При этом стоит задуматься, нуждаемся ли мы в чрезмерно большом количестве специалистов с высшим (и не очень) обра­зованием. В 1990 году, при почти вдвое большем населении, у нас было примерно столько же студентов, сколько сейчас. Нам нужно существенно увеличить коли­чество тех, кто учится в колледжах. У нас слишком мало квалифицированных рабо­чих. Часть специалистов с высшим образо­ванием работает в странах ЕС водителями, подсобными рабочими и т. д. Известно ли Министерству образования и исследований, сколько молодых специалистов с высшим образованием трудоустраиваются после окончания вуза, осуществляя практическую деятельность в сферах, требующих высокой квалификации, и сколько – в сферах, где такая подготовка не требуется?

Многое можно сказать по этому вопросу. Но главное – это необходимость разработ­ки стратегии на ближайшие пять-десять лет, с четким видением развития системы обра­зования, поскольку образование должно быть главным национальным приоритетом для государства, здесь и сейчас, если мы хотим продвинуться вперед и быть в числе цивилизованных стран.